«ОТ ДУШЕРАЗДИРАЮЩИХ КРИКОВ ЖЕНЩИН ВЗДРАГИВАЛИ ВСЕ В ЗДАНИИ»
— Девушке 18–20 лет сделали контрацептивную инъекцию в лагере, два месяца она истекала кровью и в конце концов умерла. Я видела, как ее тело грузили в тележку. В лагере женщинам давали таблетки, чтобы они больше не могли иметь детей, — расплакалась уйгурка Кельбинур Сыдык.
Женщина говорит, что невыносимые зверства, свидетелем которых она стала в лагере в Синьцзяне, до сих пор стоят у нее перед глазами и что она не может сдержать слез, когда вспоминает об этом.
По ее словам, в марте 2017 года власти Китая в принудительном порядке отправили ее в лагерь преподавать китайский язык.
— На голом цементном полу камеры лежали по 40–50 заключенных. Китайские охранники обращались с ними бесчеловечно. На занятия приводили их в наручниках. Им давали минуту, чтобы сходить в туалет. Охранники могли забирать их на допрос в любое время, даже во время урока, — рассказала она на встрече в Праге.
По словам Кельбинур, позже, в период с сентября по ноябрь 2017 года, ее перевели в женский лагерь, где она продолжила преподавать. «Там от душераздирающих криков женщин вздрагивали все в здании», — тяжело вздыхает она.
— В нашем лагере в основном были женщины от 18 до 40 лет. Реже встречались 70-летние узницы. Все женщины были пострижены. Они подвергались изнасилованиям со стороны охраны. Их били током, пытали с использованием железных предметов. Замученных девушек мы определяли по походке. Мы до сих пор остаемся безмолвными, зная о таких зверствах. Мы не должны прекращать борьбу с таким открытым насилием на своей родине (в Синьцзяне. — Ред.), — сказала Кельбинур.
Кельбинур после увольнения бежала в Нидерланды. Сейчас она работает со Всемирным уйгурским конгрессом, чтобы репрессии китайского режима в Синьцзяне мир признал геноцидом.
«НАДЕЛИ НА ГОЛОВУ ЧЕРНЫЙ МЕШОК, НОГИ ЗАКОВАЛИ В ЦЕПИ»
Гульбахар Хаитиуажи, которая утверждает, что была узницей лагеря в Синьцзяне, говорит, что в заключении ей «вкололи неизвестный препарат» и она «ходила босиком на 30-градусном морозе».
— В 2006 году я со своей семьей переехала во Францию. В ноябре 2016 года мне позвонили из Карамая и сказали, чтобы приехала в Синьцзян, мол, надо расписаться в каких-то документах. Так меня и задержали. Обвинили в «создании угрозы обществу» и заставили подписать признание. Я провела три года в СИЗО и в лагере, — рассказывает она не в силах сдержать слезы.
По словам Гульбахар, когда ее привезли в лагерь, на ногах были кандалы. В лагере у нее сняли отпечатки пальцев, сделали снимок роговицы глаза, взяли кровь.
— Всюду за нами следили видеокамеры: за тем, как передвигаемся, даже как ходим в туалет. Большинство женщин в лагере были уйгурками. Строго следили за тем, чтобы мы не говорили на нашем родном языке. Нам давали только овощной отвар. Перед допросом надевали наручники и черный мешок на голову. Усаживали на железный стул. Руки и ноги приковывали к этому железному стулу. Иногда женщин приковывали цепями к кроватям. Сказали, что сделают прививку против гриппа, однако после нее у большинства женщин прекратились менструации. Потом нас перевели в другой лагерь, потому что в лагере не хватало мест, — рассказывает женщина.
Гульбахар покинула лагерь в конце августа 2019 года. Она получила свой паспорт и вернулась во Францию.
— В лагере меня взяли под стражу восемь женщин-охранниц и три охранника-мужчины. Кажется, они опасались, что о моем состоянии узнает правительство Франции. Мне очень редко выпадала возможность поговорить с моей семьей во Франции, а перед разговором с родными мне готовили текст с моими словами. Перед освобождением меня предупредили, чтобы я никому не рассказывала о том, что видела в лагере. «Если расскажешь, мы арестуем твоих родственников в Синьцзяне», — пригрозили мне, — рассказывает женщина.
«НАДО ВЫДЕРЖАТЬ ПОЛДНЯ ПЫТОК — ПОТОМ ПЕРЕСТАЕШЬ ЧУВСТВОВАТЬ БОЛЬ»
Этнический казах Омирбек Бекали также рассказал ассамблее о пережитых пытках в лагере в Синьцзяне. «Хотели, чтобы я признался в преступлении, которого не совершал», — говорит он. В момент задержания в 2017 году он уже девять лет являлся гражданином Казахстана, но этот факт не помешал китайским властям отправить его в лагерь.
— Это началось 26 марта 2017 года. Я открыл туристическую компанию, чтобы развивать туризм между Казахстаном и Китаем. Меня хотели обвинить в терроризме и подрыве государственности. Пытали, чтобы признался в этом. Заставляли подписать признания. Нас привезли в лагерь с мешком на голове. Затем сажали на железный «стул тигра», били током, но я не подписал. Надо выдержать полдня пыток — потом перестаешь чувствовать боль. Я сейчас стою перед вами, потому что выдержал пытки и не признался, — тяжело вздыхает он.
Омирбек Бекали вспоминает, что в лагере человек ломается физически и духовно. Он утверждает, что несколько человек в лагере скончались в результате пыток.
После освобождения из лагеря в ноябре 2017 года Омирбек вернулся в Казахстан. В интервью зарубежным СМИ он неоднократно открыто рассказывал о внутренней ситуации в лагерях в Китае. В мае 2018 года он уехал в Турцию, потому что «не чувствовал себя в безопасности». Сейчас он живет в городе Роттердаме в Нидерландах. Ранее Азаттык писал о пережитом Омирбеком Бекалы в Синьцзяне и его жизни в Нидерландах.
Проверить через независимые источники утверждения трех человек, выступивших на ассамблее в Праге, не представилось возможным. Однако и другие бывшие заключенные лагерей, и очевидцы рассказывали ранее международным изданиям похожие истории, в том числе о пытках и изнасилованиях.
«В КАЗАХСТАНЕ ПРОЖИВАЕТ БОЛЕЕ СОТНИ ЧЕЛОВЕК, ПРОШЕДШИХ ЛАГЕРЯ»
В работе седьмой Генеральной Ассамблеи Всемирного уйгурского конгресса в Праге участвовали уйгуры со всего мира, депутаты из Чехии, Германии, Канады, Европейского парламента, Франции, исследователи ситуации в Синьцзяне и правозащитники.
«Китайские власти совершают геноцид в Синьцзяне и преступления против человечности», — заявили на ассамблее. Участники призвали мировое сообщество не посещать зимние Олимпийские игры в Пекине в феврале 2022 года и признать репрессии в Синьцзяне геноцидом.
Хидаят Огужан, президент Международного союза ассоциаций Восточного Туркестана, заявил, что китайские власти «задерживают, пытают, унижают, разлучают семьи, порабощают и проводят биомедицинские эксперименты» над уйгурами и другими мусульманами в Синьцзяне. Он добавил, что Пекин превратил Синьцзян в «самую большую тюрьму под открытым небом в истории».
«Репрессии в Синьцзяне соответствуют определению "геноцид" ООН. Даже этого определения недостаточно, чтобы описать обращение китайского режима с уйгурами в Синьцзяне. Китай больше не может скрывать свои преступления против человечности, потому что международное сообщество, международные СМИ и исследователи о них знают. Ситуация в Китае — это не внутреннее дело страны, это преступление», — сказал он.
Глава правозащитной организации «Атажұрт еріктілері» Ербол Даулетбек, подключившийся из Казахстана посредством видеосвязи, сообщил, что в Казахстане много пострадавших от политики Китая в Синьцзяне.
«Сейчас в Казахстане проживает более сотни людей, прошедших лагеря. Они потеряли здоровье. Они пали духом. С 2017 года, с момента создания организации, мы начали снимать видео и записывать показания людей, которые побывали в лагерях и родственники которых были заключены в лагеря. Мы сделали более пяти тысяч видеороликов, было принято более двух тысяч заявлений. Мы получили более трехсот жалоб и свидетельских показаний от родственников людей, безвинно осужденных в Китае», — сказал он.
Выступая на встрече, западные законодатели призвали международное сообщество усилить давление на Китай.
Правозащитная структура Организации Объединенных Наций в 2018 году сообщила, что в лагерях в Синьцзяне содержится около миллиона человек. Пекин, который изначально отрицал утверждения о лагерях в Синьцзяне, позже охарактеризовал это как «борьбу с экстремизмом» и назвал лагеря «центрами по изучению языка и профессиональной подготовки».
Конгресс США и парламенты Великобритании, Канады и Чехии расценивают политику Китая в Синьцзяне как геноцид. Пекин неоднократно называл ситуацию в Синьцзяне «внутренней политикой Китая».
КОММЕНТАРИИ