Республиканский референдум по внесению изменений в Основной закон назначен на 5 июня. На голосование выносят поправки к 33 статьям. Акорда говорит о «переходе к новой модели государственного устройства», сокращении президентских полномочий и усилении парламента. Однако критики отмечают незначительность изменений и считают, что отказа от «суперпрезидентства» как такового не произойдет. Они называют инициированные сверху поправки тактическим шагом, который преследует цель видимого отхода от сложившейся при бывшем президенте Нурсултане Назарбаеве системы, запрос на кардинальную транформацию которой проявился во время кровопролития в январе.
До объявления даты референдума в обществе активно обсуждали норму, которая сохраняла за экс-президентом статус «основателя независимого Казахстана». На фоне негативных откликов власти заявили, что из проекта поправок исключат все упоминания о «елбасы», а затем, после вступления в силу изменений, поставят на утрату закон о первом президенте. Но насколько уместно говорить о том, что поправки приведут к «трансформации политической модели», как заявляют в Акорде? Азаттык поговорил об этом с политологом Димашем Альжановым, участником гражданского движения «Oyan, Qazaqstan».
«ПОЛНОЕ ДОМИНИРОВАНИЕ ПРЕЗИДЕНТА»
Азаттык: Вызвавшую дискуссию норму, сохраняющую за Назарбаевым статус «основателя независимого Казахстана», убрали. Преподносится это как учет мнения населения. Как вы думаете, для чего это сделано?
Димаш Альжанов: В ситуации, когда Токаев непопулярен из-за своих действий в январе, а его имя связано с Назарбаевым, режиму необходимо было сформировать общественное мнение в пользу реформ Токаева. Поэтому было объявлено о роли Назарбаева как «основателя» Казахстана, заранее понимая, что люди будут против. На самом деле его роль в Конституции была зафиксирована в 2017 году. Просто надо было спровоцировать общество. Общество возмутилось, и теперь на референдуме людям будет предложено проголосовать за поправки, которые убирают действующее упоминание Назарбаева, но сохраняют его Конституцию с чрезмерными полномочиями президента, которые будут сконцентрированы в руках Токаева.
Азаттык: Официально утверждается, что после принятия поправок полномочия президента будут сокращены, а парламент укрепится. Недавно госсекретарь Ерлан Карин заявил, что конституционная реформа позволит оптимизировать баланс отношений между ветвями власти...
Димаш Альжанов: Слова госсекретаря Карина не соответствуют действительности. Никакого намека на баланс ветвей власти в поправках нет. К примеру, формула Токаева перехода от «суперпрезидентской системы» к президентской с сильным парламентом на деле оказалась пустым заявлением. По тексту поправок отчетливо видно, что основы суперпрезидентской системы остаются без изменений.
Под сокращением президентских полномочий обществу «продают» поправку, по которой он теряет возможность отменять акты акимов областей и городов республиканского значения. Но если президент напрямую назначает и снимает с должности всех акимов, то эти изменения не играют существенной роли и не делают акимов независимыми в принятии решений. При этом Токаев сохраняет за собой все остальные чрезмерные полномочия, которые были у Назарбаева.
То есть центральная роль президента в политической системе остается без изменений. Она позволит Токаеву, как в свое время позволяла Назарбаеву, обменивать политическую лояльность элит и бюрократии на государственные должности и ресурсы. Уже сейчас видно, что после ухода Назарбаева режим персонифицируется под второго президента.
Поправки никак не усиливают парламент и не выводят его из-под контроля президента. Наоборот, президент полностью сохраняет контроль над парламентом и принимаемыми законами. К примеру, возражения и редакция президента по конституционным законам преодолевается только тремя четвертями голосов обеих палат, а по обычным законам — двумя третями. Если возражения не преодолены, закон будет принят в редакции президента. При этом президент сохраняет возможность изменять Конституцию и произвольно распускать парламент. О каком тут балансе можно говорить? Это полное доминирование президента над парламентом и узурпация функций законодательной власти.
Азаттык: Планируется создание Конституционного суда, который существовал до 1995 года. Вы считаете замену Конституционного совета на Конституционный суд положительным изменением?
Димаш Альжанов: Президент сможет назначать председателя Конституционного суда, а через подконтрольный Высший судебный совет — и остальных судей. Это не делает Конституционный суд независимым, с точки зрения разделения властей он не будет отличаться от Конституционного совета. Надо полностью выводить систему назначения судей из полномочий президента, как это работает в демократических странах. К примеру, Высший судебный совет должен стать автономным органом по назначению судей, который состоит из судей и представителей независимой коллегии адвокатов и ученых-юристов.
По Конституции 1993 года судей в Конституционный суд назначал парламент, а не президент. Парламент был более независимый, чем сейчас, поэтому Назарбаев и распустил его, а после принял нынешнюю Конституцию 1995 года, где уже нет ничего, что бы говорило о независимой судебной власти.
ЧТО МЕНЯЕТ ПРИОСТАНОВКА ЧЛЕНСТВА ПРЕЗИДЕНТА В ПАРТИИ?
Азаттык: Президент должен будет приостановить членство в партии на время исполнения обязанностей. Это что-то изменит? Учитывая, что сохраняется норма о том, что кандидатов в президенты могут выдвигать только партии и общественные объединения...
Димаш Альжанов: Формальный выход президента из партии на время осуществления своих полномочий ничего не меняет. Так же как и в России, где [президент Владимир] Путин формально не является лидером «Единой России». Тут вся проблема в полномочиях президента. Пока они за ним, он может единолично править, менять Конституцию и обменивать должности на политическую лояльность окружения. Поэтому недемократические требования по регистрации кандидатов в президенты остались без изменений. Токаев не хочет терять власть через выборы и конкуренцию.
Азаттык: Власти обещают упростить регистрацию партий. Снизить минимальное число членов до пяти тысяч, например. Означает ли это шаг к плюрализму и возможность создания партий «снизу»?
Димаш Альжанов: Снижение требования по количеству членов снижает бремя при регистрации, но не решает проблему полностью. Проблема закона о политических партиях — в трех ступенях регистрации, которые находятся под контролем президента (именно президент назначает министра юстиции). На первом этапе надо зарегистрировать организационный комитет. После разрешения Минюста провести учредительный съезд и подать документы на государственную регистрацию. Если партия ее получает, то она обязана пройти учетную регистрацию филиалов в каждой области. Получается, что процедура регистрации партий создает множество возможностей для Минюста затянуть регистрацию на неопределенное время или отказать в ней.
Добавьте еще требования по рабочим филиалам в каждой области. Это делает содержание партии очень дорогим и по сути ограничивает политическое участие и право свободно объединяться для большинства граждан.
ВЫБОРЫ И «ВЫБОРНОСТЬ»: «ХИТРОСТИ» АВТОРОВ ПОПРАВОК
Азаттык: Токаев предлагает изменить порядок формирования парламента. Это переформатирование — когда квоту переносят из мажилиса в сенат, а в самом сенате сокращают число назначаемых президентом депутатов — способно что-либо изменить?
Димаш Альжанов: Нет. Сенат — это еще один промежуточный уровень контроля за парламентом. Непрямое избрание сената позволяет президенту назначать сенаторов через квоту и косвенно через областные маслихаты. То есть все сенаторы зависимы от него, и тут сокращение прямой квоты не имеет большого значения.
Азаттык: Власти говорят о переходе к смешанной пропорционально-мажоритарной системе. Насколько помню, движение «Oyan, Qazaqstan» требовало мажоритарную систему. Учтены ли ваши требования и требования общественности?
Димаш Альжанов: Нет. Это не имеет ничего общего с требованиями «Oyan, Qazaqstan». Тут снова хитрости авторов поправок. Во-первых, сокращается количество депутатов мажилиса с 107 до 98. Во-вторых, вводится смешанная система, при которой 68 депутатов будут избираться по пропорциональной системе, а 30 — по одномандатным округам. Эти округа будут огромного размера, как территории некоторых стран Европы, и с точки зрения демократического представительства они не имеют большого смысла. Округа такого размера не практикуются.
Это делается, чтобы контролировать результат, так как в условиях непопулярности президента голосование против партии власти легче размыть административным ресурсом и фальсификациями на больших избирательных округах, чем на малых.
И потом, гражданское общество и независимые наблюдатели в требованиях по избирательной системе говорили о том, что нужно сохранить пропорциональную систему, но разделить единый национальный округ на 17 округов по границам административных единиц. Такой подход позволит каждой области и городам республиканского значения делегировать в парламент справедливое количество депутатов, которые будут выбраны гражданами в своих округах, что позволит связать местную политическую повестку с общенациональной, при этом увеличить состав мажилиса до 265 депутатов.
Азаттык: Про переход к выборности акимов областей и крупных городов говорят не первый год. Сейчас в поправках ввели пункт о том, что президент предлагает не менее двух кандидатур на пост акима, по которым проводится голосование в маслихате. Это можно хотя бы отдаленно считать выборностью?
Димаш Альжанов: Нет. Это всё еще система прямого назначения и не имеет ничего общего с косвенными выборами. Косвенные выборы — это когда депутаты маслихата выбирают из числа самостоятельно выдвигаемых кандидатур на пост акима. Тут полное несоответствие заявления президента содержанию поправки.
«СЛОЙ ОЧЕНЬ СТАРОЙ КРАСКИ»
Азаттык: Акорда называет поправки к Конституции «масштабными реформами». Согласны ли вы с этим? Либо это «очередной слой краски на старом фасаде»?
Димаш Альжанов: Конечно, это слой, причем очень старой краски. Это нельзя назвать реформами, поскольку полностью отсутствует политическое содержание. Иными словами, нам переписывают текст Конституции, убирают отдельные слова, но полностью сохраняют содержание и расстановку сил, где президент контролирует парламент, правительство и суды.
Если Токаев в действительности был бы озабочен усилением парламента и ограничением своих чрезмерных полномочий, то надо было поднять на референдум вопрос о возврате к первой Конституции независимого Казахстана 1993 года, то есть периода, когда «суперпрезидентская система» еще не была сформирована. А так нужна новая Конституция, с парламентской формой правления.
Азаттык: Зачем вообще властям нужен референдум по поправкам?
Димаш Альжанов: Это сделано, чтобы нагнать людей для явки на референдум, сохранить Конституцию без существенных изменений и одновременно обновить имидж Токаева с его «Второй республикой». Хитрость в том, что голосуя за поправки, чтобы убрать упоминание о Назарбаеве в Конституции, люди будут поддерживать сохранение политической системы Назарбаева.
Азаттык: Чем чревата такая консервация режима?
Димаш Альжанов: События «кровавого января» стали закономерным итогом авторитарного правления Назарбаева. Поскольку политическая система по-прежнему остаётся закрытой и не адаптируется к требованиям общества по демократизации, Казахстан впереди ждут протесты с разной периодичностью — пока система не придёт к коллапсу. Некоторые постсоветские страны — Молдова, Украина и частично Грузия — вырвались из этого круга, реформировав политическую систему и сделав ее более открытой и демократичной. Казахстан идёт на второй круг.
КОММЕНТАРИИ