Когда беспрецедентная волна протестов захлестнула Казахстан и переросла в насильственные беспорядки, Китай по большей части проявлял сдержанность по отношению к кризису, разворачивающемуся в центральноазиатской стране, с которой он имеет границу протяженностью 1782 километра. Пекин заявил, что происходящее в Казахстане — это внутреннее дело страны, и выразил надежду на скорую стабилизацию.
Только после того, как 7 января президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев выступил с угрожающей речью, в которой обвинил в насилии предполагаемых «террористов», прошедших подготовку за границей, и сказал, что силам безопасности отдан приказ «стрелять на поражение», Пекин, наконец, предложил свою поддержку усилиям Токаева по подавлению того, что Китай назвал «цветной революцией» в Казахстане.
— В критический момент вы приняли решительно эффективные меры, быстро восстановив спокойствие. Китай выступает против любых иностранных сил, планирующих «цветную революцию» в Казахстане, — сказал президент Китая Си Цзиньпин Токаеву, согласно стенограмме их разговора, опубликованной китайскими государственными СМИ.
Аналитики говорят, что реакция Пекина на быстро развивающийся кризис в соседней стране, где Китай поддержал подвергшегося критике Токаева, указывает на взвешенный подход государства к Центральной Азии в целом, где держава настойчиво преследует свои экономические цели и частенько лавирует среди интересов своего влиятельного соседа — России.
В свете беспорядков, которые приобрели новые масштабы, — от народных протестов, спровоцированных ростом цен на топливо и социальным недовольством, до жестоких беспорядков и распрей внутри политической элиты Казахстана, а также ввода иностранных военных — Пекин действовал осторожно и придерживался поддерживающей, но вместе с этим дистанцированной позиции относительно Токаева и Кремля.
— Китай понимает, что он не в силах влиять на ситуацию так, как Россия, и тоже не хочет слишком сильно впутываться. У Пекина прагматичный подход к этому кризису, и для них самое главное — это снова видеть Казахстан стабильным, — сказал Азаттыку Темур Умаров, научный консультант Московского центра Карнеги, эксперт по Китаю и Центральной Азии.
КРИЗИС У СОСЕДЕЙ
В Центральной Азии в целом и в Казахстане в частности в последние годы наблюдается расширение китайского влияния. Пекин укрепляет тесные экономические связи со своими соседями.
Китай инвестировал десятки миллиардов долларов в казахстанскую экономику, в первую очередь в прибыльный энергетический сектор, и использовал страну в качестве стартовой площадки для инициативы «Один пояс — один путь» — стратегически важного инфраструктурного и внешнеполитического проекта Си Цзиньпина.
Но, несмотря на свои стратегические интересы и растущее влияние в стране, Пекин в значительной степени наблюдал за событиями со стороны, такими как прибытие — по просьбе Токаева — российских войск в Казахстан под эгидой Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).
В то время как российские силы в Казахстане, как сообщалось, сосредоточились на обеспечении безопасности аэропортов и других стратегических объектов, а не на подавлении протестов, вмешательство Москвы в поддержку Токаева рассматривается как часть долгосрочной игры президента России Владимира Путина, направленной на обеспечение еще большей лояльности Кремлю и усиление влияния России в регионе, возможно, за счет Китая.
У Пекина и Москвы всё более теплые отношения друг с другом, но Центральная Азия, где китайские инвестиции и интересы безопасности начали подрывать российское влияние, рассматривается как потенциальный регион соперничества между двумя странами.
Умаров говорит, что, хотя быстрый ввод российских войск в Казахстан мог застать Китай врасплох, действия Москвы не были для Пекина нежелательными.
— Тезис о соперничестве между Россией и Китаем в Центральной Азии сейчас преувеличен. Если миссия ОДКБ может быть успешной и поддержать казахстанские силы, то у Китая с этим проблем не будет, — считает Умаров.
Отчасти позиция Китая может быть связана с тем, что прибытие российских войск официально было запрошено правительством Казахстана через ОДКБ, а не в одностороннем порядке у Кремля.
В Казахстане проживает большое количество этнических русских, сконцентрированных главным образом вдоль северной границы страны с Россией, и прибытие российских военных в страну заставило некоторых наблюдателей провести параллели с прошлыми военными интервенциями Москвы, такими как аннексия Крыма в 2014 году. Хотя многое еще неизвестно, ОДКБ заявила, что ее миссия имеет ограниченные временные рамки, и до сих пор российские силы, как представляется, играли минимальную роль.
— Если Москва вмешалась бы под предлогом защиты этнических русских, это вызвало бы тревогу в Пекине. Но оправданием миссии является то, что Токаев обратился к Путину за помощью. Китай может это пережить, покуда это, по итогам дня, обеспечивает стабильность, — комментирует Рафаэлло Пантуччи, старший научный сотрудник в лондонском Королевском институте объединенных служб.
КАК ЭТО ВИДИТСЯ ИЗ ПЕКИНА
Реакция в самом Ките на события в Казахстане была спокойной, но постепенно сводилась к поддержке казахстанского режима в свете предполагаемых и неназванных иностранных угроз.
Первоначальный комментарий по поводу беспорядков поступил 6 января от официального представителя министерства иностранных дел Китая Ван Вэньбиня, который заявил, что события в Казахстане являются внутренним делом и что Пекин надеется на восстановление порядка.
Первоначальное освещение событий в жестко контролируемых государственных СМИ Китая было взвешенным и сфокусированным исключительно на статусе китайских инвестиций в Казахстане, прежде всего в энергетическом секторе.
Но всё изменилось после переговоров Си Цзиньпина с Токаевым 7 января.
С тех пор освещение событий было перенаправлено на китайские предложения экономической помощи правительству Казахстана и угрозы, исходящие от терроризма в стране, оказать помощь в противостоянии которым готова Шанхайская организация сотрудничества — возглавляемый Китаем региональный блок безопасности.
Нет никаких указаний на то, что кризис в Казахстане имеет какое-либо внешнее происхождение, но несколько китайских комментаторов поддержали заявления такого рода.
Чжу Юнбяо, профессор Исследовательского центра инициативы «Один пояс — один путь» в Ланьчжоуском университете, сказал государственному Global Times, что ШОС может помочь Казахстану справиться с внешними угрозами, а Пан Гуан, директор Исследовательского центра Шанхайской организации сотрудничества в Шанхайской академии социальных наук, предупредил китайский новостной сайт Guancha.cn о рисках терроризма.
«Будут ли террористические организации, такие как "Исламское движение Восточного Туркестана", вдохновлены беспорядками в Казахстане? Ситуация действительно непредсказуема», — заявил Пан Гуан, подразумевая экстремистскую группу, которую Пекин обвиняет в терактах в провинции Синьцзян.
СТАБИЛЬНОСТЬ СЕЙЧАС, ЧТО ПОТОМ?
Когда протесты в Казахстане переросли в насилие, Токаев обвинил в кризисе иностранные элементы и назвал демонстрантов «бандой международных террористов». С тех пор эта формулировка вошла в употребление в России, а затем в Пекине.
— Изначально Китай хранил молчание по поводу того, что происходит. Только после того, как этот рассказ об иностранном вмешательстве был публично зафиксирован Токаевым, а затем и Россией, Пекин также начал его придерживаться, — сказал Пантуччи.
Аналогичный уровень опасений распространился на то, что, по-видимому, является борьбой за контроль, бушующей внутри казахстанского правительства между Токаевым и силами, лояльными Нурсултану Назарбаеву, экс-президенту страны, который до сих пор продолжает обладать огромной властью.
Стремясь укрепить власть, Токаев занял пост главы влиятельного Совета безопасности, в котором председательствовал бывший президент, и выступил против других сторонников Назарбаева. Пресс-секретарь Назарбаева заявил 8 января, что бывший президент добровольно уступил свое место в Совбезе Токаеву.
8 января по подозрению в государственной измене был задержан глава комитета национальной безопасности Казахстана Карим Масимов. Также задержаны еще несколько должностных лиц, говорится в сообщении силового ведомства.
По мнению Умарова из Московского центра Карнеги, Пекин «не желает участвовать в межэлитной борьбе» в Казахстане и прояснил свою позицию только после того, как Кремль поддержал Токаева, а находящийся в отчаянном положении президент дал понять, что намерен остаться у власти.
— Китай смог переждать и убедиться. Пекин знает, что кто бы ни оказался у власти, ему придется продолжать работать с Китаем, потому что он слишком силен экономически, чтобы его можно было игнорировать, — сказал Умаров.
Перевела с английского Алиса Вальсамаки.
КОММЕНТАРИИ