Украинские войска продолжают применять поставленные Соединенными Штатами высокоточные ракетные системы для нанесения ударов по российским линиям снабжения в оккупированных частях Южной Украины. Киев сигнализирует о возможном начале крупного контрнаступления в регионе.
Реактивные системы залпового огня повышенной мобильности (HIMARS), предоставленные Украине Вашингтоном, имеют большую дальность, превосходную точность и более высокую огневую мощь по сравнению с системами советской разработки, используемыми российскими войсками. Использование HIMARS позволило украинцам поразить такие цели, как например Антоновский мост через реку Днепр в Херсонской области, что, по словам военных аналитиков, значительно затруднит российским силам бесперебойную работу линий снабжения и оборону захваченных ими земель.
Использование западного оружия и всплеск точечных атак указывают на растущую динамику активности украинской стороны. Но способны ли Вооруженные силы Украины реально начать наступление с целью отбить у России оккупированную ею с первых дней вторжения территорию и удержать ее?
Азаттык поговорил об этом с Крисом Догерти, бывшим чиновником министерства обороны США, который ныне является старшим научным сотрудником вашингтонского Аналитического центра новой американской безопасности (CNAS).
Азаттык: Сейчас мы наблюдаем активизацию боевых действий вокруг Херсона, где украинские войска шаг за шагом возвращают части своей территории. Украинские власти заявили, что планируют отвоевать юг Украины к концу сентября. Достижима ли эта цель для украинцев?
Крис Догерти: Это зависит от того, что именно вы подразумеваете под югом Украины. Если мы примем за юг Херсон и область вокруг него, то, я думаю, к концу сентября они, возможно, смогут добиться успеха.
При этом если мы включим Крым и остальную часть юга Украины, то здесь ответ будет отрицательным. Скорее всего, это недостижимо, учитывая вооружение и материальное обеспечение, которое есть сейчас в распоряжении украинцев.
Азаттык: Киев наносит удары по российским линиям снабжения с помощью систем залпового огня HIMARS, безвозмездно предоставленных Соединенными Штатами. Также в последнее время он сосредоточился на других важных целях. Является ли это поведение Украины подготовкой почвы для контрнаступления с целью отвоевать Херсон?
Крис Догерти: Теоретически ответ на этот вопрос — «да». Хотя мы видели, насколько по-разному эти системы использовались украинцами во время боевых действий в Донбассе, что, следовательно, подводит как украинских, так и натовских планировщиков к некоторым критическим различиям в планировании и принятии соответствующих решений.
В Донбассе украинцы использовали HIMARS, чтобы фактически остановить наступление России, подорвав ее огневую мощь и нанеся ущерб материально-техническому обеспечению, а также командованию и управлению. Когда поражаются такие цели, это лишает противника боеприпасов и оборудования и впоследствии приводит к тому, что он выдыхается, так как больше нет командиров, которые бы отдавали приказы солдатам, что делать. Это особенно характерно для российских [вооруженных сил], которые имеют довольно централизованную систему командования и управления. После того как вы отрубаете голову, тело уже не так активно.
Таким образом, в Донбассе Украина пыталась остановить уже имевший место в тех напряженных боях выход за край и стабилизировать ситуацию. Однако доктринальное использование HIMARS в западных вооруженных силах заключается в его применении с целью подготовки к наступлению. Возможно, именно так они и используются сейчас.
Проблема с подготовкой к наступлению (и я думаю, это вызывает беспокойство планировщиков НАТО и США) состоит в том, что они не уверены, что у украинцев достаточно людей, техники и боеприпасов, чтобы фактически провести штурм, который поможет прорваться через российские линии обороны.
Вместо этого мы можем увидеть своего рода «ползучее» наступление, похожее на то, что мы видели у россиян, когда они продвигались вперед в Донбассе. Будут бои с большими потерями в живой силе и технике при продвижении за раз лишь на километр-два.
Азаттык: Мы слышали, как многие западные чиновники, в том числе совсем недавно Ричард Мур, глава британской МИ-6, выражали мнение, что Россия может в ближайшее время «выдохнуться» в Украине, поскольку в предстоящие недели им станет всё труднее снабжать армию живой силой и техникой. Согласны ли вы с этой оценкой и как вы видите динамику России на данный момент?
Крис Догерти: Я не думаю, что россияне находятся на грани краха, а если и так, то и украинцы, вероятно, тоже.
Причина этого заключается в том, насколько высоки исходные коэффициенты убыли с обеих сторон. Приведу аналогию для любителей бокса: мы сейчас находимся в двенадцатом или тринадцатом раунде пятнадцатираундового боя, где противники активно пытались нокаутировать друг друга с самого начала. Теперь они оба истощены, и каждый пытается понять, как нанести последний удар, чтобы изменить ситуацию до наступления зимы, когда стратегические расчеты действительно начнут меняться.
Я бы даже сказал, что одна из причин такой срочности с украинской стороны заключается в том, что они прекрасно знают: стратегические расчеты изменятся в пользу России, как только наступят холода и газ частично перестанет поступать в Европу.
Азаттык: Вы упомянули, что надвигающаяся зима в какой-то степени является крайним сроком для украинцев. Другим же крайним сроком, по-видимому, является осень, ведь именно тогда российское правительство намеревается аннексировать части Южной Украины или весь юг. Как эти ограничения во времени влияют на стратегические расчеты Киева и его западных партнеров?
Крис Догерти: Я думаю, что попытки России аннексировать части Украины в основном бессмысленны, так как они не будут признаны на международном уровне. Россия попытается сказать, что это [ее] территория, и использовать это как повод, чтобы не подвергаться нападению, но я просто не считаю это реальной угрозой.
При этом угроза отключения поставок газа в Европу в разгар зимы вполне реальна. Мы уже видели, как это использовалось в качестве политического оружия, и я думаю, что мы снова это увидим.
Украинцы сейчас крайне обеспокоены тем, что сплоченность западного альянса, который поддерживает их армию на плаву, ослабнет, как только наступят холода и европейцы начнут задаваться вопросом, почему они так многим жертвуют ради Украины. С февраля до сегодняшнего дня мы наблюдали сильную сплоченность, и она не исчезнет внезапно, но есть большая вероятность того, что у того импульса и той сплоченности, что стоят за этим союзом, может просто перестать хватать энергии.
Поэтому я думаю, что украинцы видят политические аспекты военной стратегии правильно, и именно эти политические аспекты [подталкивают] их к более агрессивным контратакам, особенно на юге.
С другой стороны, я считаю, что НАТО изучает актуальные на сегодняшний день военные факторы и видит, что у Киева нет резервов живой силы и техники, чтобы начать крупное наступление, а если они это сделают, это может превратиться в очередную мясорубку.
Это конфликт огромного масштаба во второй по величине стране Европы, и я думаю, что [Киеву] будет трудно удерживать позиции на всех действующих фронтах на севере, востоке и юге, в то же время собирая достаточно сил для начала наступления. Так что со стороны НАТО звучит призыв подождать, возможно, до весны 2023 года, когда Украина действительно сможет накопить достаточно сил.
Проблема в том, что время работает на обе стороны, и к 2023 году Россия также сможет восстановить часть своей наступательной или оборонительной мощи. Еще у украинцев есть опасения, и не безосновательные, что уровень их поддержки к тому времени может ослабнуть, поэтому они чувствуют, что нужно начинать действовать как можно скорее.
КОММЕНТАРИИ